Ровно года назад в Югре прошло мероприятие под говорящим названием «Трудноизвлекаемые запасы Западной Сибири – новые экономические горизонты». Возможно, кого-то необратимо манят новые экономические горизонты и баженовские свиты, раскрыть которые помогут могучие современные технологии. Для них мы сделали конспект великолепной статьи по “Истории сланцевой нефти“. С сокращениями.
Сланцевая революция (англ. Shale revolution) Ползучий захват почты и телеграфа рынка в одной отдельно взятой стране углеводородами нетрадиционной ориентации: Сланцевой нефтью, Сланцевым газом, Нефтяными песками, Углесланцевым газом и типа того.
Назовём поимённо:
- Tight Gas / Shale Gas (TG/SG). Газ из низкопроницаемых и/или высокоглинистых коллекторов.
- Light Tight Oil (LTO). Лёгкая нефть из низкопроницаемых коллекторов.
- Coal Bed Methane (CBM). Рудничный, он же шахтный, газ.
- Tar Sands. Битуминозные пески.
По-английски «сланец» пишется: «slate». И где тут таки слово «slate»?
Сколько под землёй нефти и газа определяется размерами залежи, пористостью и водонасыщением (количеством воды в порах). Как быстро нефть или газ бегут из скважин — проницаемостью и площадью соприкосновения между скважиной и коллектором. Вместе, пористость, проницаемость и водонасыщение называются коллекторскими свойствами.
Сравним революционный TG/SG, на примере месторождения Барнетт в Техасе, с газовым месторождением Лунское на Сахалине.
Лунское занимает площадь менее 90 км², при этом в месторождении находится более 17 триллионов кубических футов (500 млрд м³) извлекаемого природного газа. Начиная с 2010 года, пять полных лет с хвостиком, из месторождения ежегодно забирали около 20 млрд м³, так что осталось всего-ничего, 400 млрд м³. Ещё вроде бы лет на двадцать хватит. Вся добыча месторождения ведётся с одной-единственной морской платформы Лунская-Альфа, и всего из десяти газовых скважин. И работать скважины будут полных двадцать пять, а то и тридцать пять лет, причём вообще без всякого гидроразрыва.
В месторождении Барнетт, по мнению американских товарищей, было от 2,5 до 30 триллионов кубических футов извлекаемого природного газа. Если брать по-среднему, объём газа идентичен Лунскому. Однако, при этом газ сидит в очень маленьких ловушках, а ловушки раскиданы по огромной территории: 13.000 км² — в 150 раз больше Лунского. Чтобы забрать весь этот газ, 10 огромных скважин не катят, а понадобится около 30.000 маленьких скважинят.
Деление на нефтяные и газовые месторождения — условное. Если из скважины течёт нефть, то из нефти всегда выделяется растворённый «попутный газ». Если из скважины вырывается газ, в газе всегда есть очень лёгкая нефть — «газовый конденсат». Есть нефтяные скважины, где газа очень мало: «мёртвая нефть». Есть газовые скважины, где мало конденсата: «сухой газ». А между ними есть полный спектр возможностей.
Для того чтобы LTO покупали, производители распространяют Опиум для Народа. Вкратце, всё заключается в трёх пунктах:
- В баккенской нефти меньше серы.
- Баккенскую нефть можно безопасно возить по железным и автомобильным дорогам в стандартных нефтяных цистернах.
- Баккенская нефть — это просто лёгкая нефть.
Первый пункт — совершенная правда. Серы мало. Остальные два пункта опровергают, соответственно: Мать Природа и Невидимая Рука Рынка. Взрывы цистерн с LTO стали настолько частым явлением, что даже не всегда попадают в вечерние новости по пролетарскому зомбоящику. Почему взрывает? В LTO очень много пентанов, а пентан кипит при 36º Цельсия.
А с невидимой рукою рынка ситуация ещё хуже. LTO надо буквально вдалбливать в глотку нефтезаводам-покупателям.
Что происходит с теми нефтью и газом, что не нашли себе уютного гнёздышка в ловушке? Они достигают поверхности. Газ уходит в атмосферу, нефть — потребляется нефтежрущими бактериями. Затем, в виде углерода и водорода, они включаются в природный круговорот.
Вблизи поверхности остаётся битум, плотно перемешанный с песком — битуминозные пески.
Процесс получения битума из песка — это совсем не нефтедобыча, скорее похож на добычу угля в открытом карьере. Песок черпают огромными экскаваторами, самосвалами везут на обогатительный комбинат. Порода смешивается с водой и щёлочью и подогревается. Частички более лёгкого битума уносятся водой. Остаётся куча грязного щелочного песка и ещё больше грязной щелочной воды.
Что добыча битума делает с лесами в Канаде — лучше даже не вспоминать. Теоретически, товарищи из «Шелл» и «Синкор Энерджи» пообещали рекультивировать все разрезы. На сегодняшний день добыча настолько малоприбыльна, что удалось рекультивировать менее 0,5% от изуродованного ландшафта. Короче, если СГ — это экологический Армаггедончик, то битуминозные пески — это полный Армаггедец.
Всем апологетам поисков панацеи в баженовских свитах рекомендую посмотреть на результаты промышленной добычи нефти из битуминозного песка в Атабаске (провинция Альберта, Канада)
В последнее время канадские товарищи экспериментируют с — SAGD, дренаж битума при помощи пара и электричества. Бурятся две горизонтальные скважины в 10 метрах одна над другой. В верхнюю подаётся горячий пар. Расплавленный битум и вода стекают в нижнюю скважину… и забивают её! Большого успеха новая технология пока не имеет, зато кедрачи целы.
Все знают, что сланцевая революция в Америке оттого, что придумали новые технологии. Перечислим эти новые технологии в порядке их изобретения нефтенёрдами:
- Гидроразрыв (ГРП). Изобретено в 1864 году. Всё очень просто: создаём в скважине высокое давление, образуются трещины. А значит при том же перепаде давления вдоль трещин больше течёт. Чтобы трещины не схлопнулись, можно ещё попробовать затолкать в них крупнозернистый песок — проппант.
- Механизированная добыча. Придумано тоже в конце 19-го века.
- Поддержание пластового давления. Начало 20-го.
- Наклонно-направленные скважины и Кустовое бурение. Начало 20-го.
- Электро-каротаж в процессе бурения и Проводка скважин в реальном времени. Конец прошлого века.
- Сейсмический мониторинг гидроразрывов. Конец прошлого века.
- Наконец, Поверхностно-активные вещества. Если заместо воды при поддержании пластового давления закачивать всякую химию, нефть течёт быстрее. Конец прошлого века.
Других технологий интенсификации добычи пока не придумали. Все технологии родом минимум с прошлого века.
Любое бурение на нефть и газ есть процесс, разрушающий природу. Гидроразрыв пласта немного похож на аборт.
Для технически-неграмотных товарищей разработали легенду, что даже гидроразрыв с ядовитыми химикатами — человеку не опасен, так как вся эта химия уходит в скважину. Уходит-то она уходит. Вот только после ГРП скважина встаёт на очистку, и до 90% закачанной воды (с лигроином, метанолом, и прочей химфизикой) вытекает обратно на поверхность. Прямиком в сепаратор, а далее — хорошо если не в речку.
Не побоимся повторить. Все, абсолютно все, способы добычи нефти и газа — антиэкологичны. Даже сейсмомониторинг называют экологически-чистым только дворянские благородные институтки, полагающие, что датчики-сейсмоприёмники растут сами, как редиска на грядке. Однако, ущерб природе от десяти не рваных супер-скважин Лунского, и 18.000 (восемнадцати тысяч прописью) скважин-дешёвок Барнетта с первичным ГРП, дающих в сумме ровно столько же газа, — несоизмеримы. Давайте вместе угадаем, от чего ущерба больше. И во сколько раз.
Будут ли бурить СГ-скважины в Европе? Пока ещё работает Северное Море и достаточно экспорта из России и с Ближнего Востока — красные в Европе не пройдут.
Однако, добыча в Северном Море уже снижается, а экспортный потенциал России — не бесконечен.
поделиться: