Когда ленты новостей начинаются примерно с такого тизера: «Американская компания WBH Energy, специализирующаяся по добыче сланцевой нефти и газа, заявила о своем банкротстве», а курс рубля неудержимо бьёт все антирекорды, то невольно задумаешься – а какая судьба ждёт крупнейшую нефтеносную провинцию России, являющуюся, к тому-же, нашим домом? Какое будущее ждёт Югру?
С учётом современного технологического уклада судьба Югры написана не в книге жизни, а в графиках и таблицах, биржевых сводках и цифрах. Вот на них и посмотрим.
Вряд ли найдётся человек, который стал бы отрицать значимость нефтегазового комплекса для Югры и России в целом. Эта значимость для Ханты-Мансийского автономного округа согласно Стратегии социально-экономического развития Ханты-Мансийского автономного округа–Югры до 2020 года и на период до 2030 года (далее – ССЭР 2030) в 2010 году была выражена в 75,4% ВРП (валового регионального продукта) и 98,5% от общего объёма экспорта региона. Это очень много.
Есть даже график (ССЭР 2030), представляющий зависимость между ценой за баррель и объёмом бюджетных доходов автономного округа:
Хотя и не линейная, но явно выраженная зависимость бюджета Югры от цены на баррель нефти демонстрирует, что со снижением цены за углеводы наши доходы должны упасть более чем в два раза.
То есть, исходя из сегодняшних реалий, нам стоит ждать уполовинивания бюджета – так? Так, да не так. Вышеприведённый график красивый, спору нет, только там отсутствует один важный параметр – цена самого доллара. А динамика цены за доллар, как известно, обратно пропорциональна падению цены за нефть. То есть мы нефть продаём за меньшее количество долларов, но эти доллары стоят дороже. А значит потери бюджета (а он у нас в рублевом исчислении) будут не столь катастрофичны? Давайте посмотрим теперь на “бублики” (опять же из ССЭР 2030):
Помимо бюджета от падения цены на нефть в наибольшей степени страдают инвестиции в основной капитал. Предприятия теряют способность обновлять фонды и вкладываться в новые технологии (н-р: промышленные технологии добычи баженовских свит…).
Если бублики обгрызть по краям (а урезание осетра всё равно неизбежно) – что останется? Правильно – дырки.
При этом, стоит напомнить, что, согласно всё той же ССЭР 2030, рентабельными являются только около 64 % запасов при цене 85 долларов за баррель.
ССЭР 2030 свёрстана на следующих, крайне оптимистичных сценарных условиях на 2015/2016 годы:
- Цены на нефть Urals (мировые), долл.США/баррель – 100,0/100,0
- Курс доллара (среднегодовой), рублей за доллар США – 34,3/34,9
В Югре растёт “падающий фонд”, а баженовские и прочие свиты – это красавицы в башне из слоновой кости, к которым просто так не подобраться. Технологии в промышленном масштабе для извлечения нефти из таких низкопроницаемых коллекторов в настоящее время просто нет. А если бы и была – необходимость изощрений (горизонтальное бурение и пр.) ставит стоимость добычи такой нефти ниже порога рентабельности и по себестоимости уравнивает такую добычу в таёжной глухомани с коллапсирующими проектами добычи в Северной Каролине или на песках Альберты.
«Бажены» — это тонкий слой масла на геологическом «бутерброде», который очень сложно собрать.
А здесь ещё предвидится налоговый манёвр, которой может ввергнуть худеющий бюджет в такой занос, после которого благополучно довести “всех пассажиров” тому будет крайне проблематично. Всё плохо?
Это прогноз цены за баррель нефти от аналитиков “Лукойла”. Как же, скажите вы, Акела промахнулся – долларов, эдак, на 45. В том то и дело – прогноз цены нефти за баррель верный. Он просто не учитывает “любовь” к нам “Большого Брата за лужей”, особенности взаимоотношений дома Хашимитов с домами Саудитов и Рашидитов и прочие политические тонкости и глобалистские колкости. А что тогда он учитывает? А учитывает он это:
Вы видите на этом графике какие-либо ямы, овраги и прочие некрасивые неровности? После 2010 года я вижу только восходящую вершину, которую нашему Сизифу – нефтедобывающей отрасли, с пройденным пиком добычи, вряд ли одолеть при всём желании…
поделиться: