Да, волосы. Тёмные, безукоризненно причёсанные, густые волосы. Несмотря на средний возраст 65 лет, ни один из этих людей никогда не появлялся на публике без гривы, которой могли бы гордится их внуки.
Золото, глобальный рост и схизма в высокой церкви Бернанке
Автор – Бен Хант (Ben Hunt)
Два года назад с большой помпой был представлен новый состав постоянного комитета Политбюро Китайской коммунистической партии – самой влиятельной организации в стране. Все семь мужчин, поднявшиеся на сцену, были одеты в тёмные костюмы с красным галстуком, но больше всего меня поразили их волосы. Да, волосы. Тёмные, безукоризненно причёсанные, густые волосы. Несмотря на средний возраст 65 лет, ни один из этих людей никогда не появлялся на публике без гривы, которой могли бы гордится их внуки.
С другой стороны, этот красавец Бо Силай (Bo Xilai). В своё время этот князёк из князьков, сын ветерана Великого похода, пользовался огромной популярностью благодаря своей ревностной политике и был невероятно богат вследствие проведённого им разгрома организованной преступности в Чунцине, муниципальном округе с численностью населения примерно как в Нью-Йорке, где он занимал пост мэра. Если поместить Бо Силая в американский контекст, он был богаче, чем Макл Блумберг (Michael Bloomberg) и имел больше политических амбиций, чем Руди Джулиани (Rudy Giuliani), если такое можно себе представить. И конечно, 65-летний политик имел чёрные как смоль волосы, как подобает человеку на таком посту.
Но увы, политический размах Бо превысил его политическую сметку. Он был официально развенчан за злоупотребление служебным положением и заговор с целью убийства, а неофициально за создание первоклассной разведывательной службы, которая шпионила за его товарищами – князьками из Политбюро (если опять вернуться в контекст США, представьте себе мэра Нью-Йорка, мультимиллиардера, который создал собственное электронное ФБР, способное отслеживать все действия на рынке… с ума, сойти, правда?). Бо оказался на плохой стороне показательного процесса и сейчас доживает остаток дней в камере примерно как у Мэдоффа (Madoff). Как можно понять, что Бо ушёл навсегда и полностью потерял политическую поддержку? У него забрали краску для волос. Он «поседел», как говорится на китайском политическом жаргоне, и предстал перед миром как тщедушный старик, потерявший не только свободу, но что более важно, потерявший свой талисман.
Патрик Генри (Patrick Henry) сказал знаменитую фразу: «Дай мне свободу или дай мне смерть!» Подобные чувства понятны в западной политической культуре, но встречают недоумение на Востоке. В западной политической культуре личная свобода в широком понимании – это всё. В китайской политической культуре это не так уж много. С другой стороны, знаки личного могущества – как поддержание тёмного цвета волос – имеют огромное значение в Китае, и порой диаметрально противоположное значение на Западе.
Политическая стабильность Китая зависит от экономического роста – это талисман партии, как чёрные как смоль волосы партийных лидеров – а рост Китая зависит от экспорта. Пока юань фактически привязан к доллару, более сильный доллар означает более сильный юань, а это означает уменьшение экспорта в Европу, Японию и развивающиеся страны.
Конечно, теперь можно дешевле покупать железную руду и медь, так что можно построить ещё один город-призрак или даже два, чтобы поддерживать ход поезда роста, но единственный серьёзный ответ Политбюро на политически экзистенциальный вопрос роста заключается в том, чтобы продавать более передовые продукты большему количеству людей, большинство которых живёт не в Китае. Это означает продавать медицинские приборы Японии и телекоммуникационное оборудование Германии, что при сильном долларе/юане сильно усложняется. То есть, я не предвижу неминуемый экономический коллапс в Китае. Но сегодня рост в Китае совсем не столь определённый, и это политическая проблема, для решения которой Политбюро не остановится ни перед чем. Я ожидаю поворот на 180 градусов в китайской кредитно-денежной политике, который был начат в январе и приостановлен летом, чтобы затем вновь ускориться, что будет нагнетать политическую напряжённость в отношениях с США и Японией, а также политическую напряжённость внутри страны, в отношениях с семьями мега-богатых князьков. И говоря о внутренней политической напряжённости…
Я не думаю, что события в Гонконге – даже для участников – это восстание в защиту демократии по подобию арабской весны или любой из «цветных революций», которым наши СМИ так быстро присваивают названия. Может быть, если мы увидим меньше надписей на английском языке и меньше подростков, поднимающих свои смартфоны-свечи, я начну думать иначе, но сейчас это намного больше похоже на прохладное выражение политической принадлежности, чем на решительные усилия граждан, которые намерены изменить политическую систему на фундаментальном уровне. Это не тот момент, который требует «спустить всех собак», как по мнению Дэна, было на площади Тяньаньмэнь, и похоже, Банда Семи в Пекине с этим согласна, отдав приказ отозвать силы полиции и предоставить протестующим блокировать уличное движение и раздражать в городе всех, кто просто хочет заняться своими делами.
Но я думаю, что у гонконгских протестов есть более глубокое следствие, которое могли упустить западные инвесторы, желающие проецировать западный смысл на эти события. Я думаю, что самый важный урок, которые лидеры материкового Китая в руководстве КПК и НОАК извлекут из гонконгских протестов, не в том, что надо усмирить население, но в том, что им нельзя доверять, они на самом деле не с нами. И это в определённой степени нормально… возможность «заражения» от Гонконга, скажем, Чунцина кажется незначительной, учитывая государственный контроль над СМИ и информационными потоками… но это не нормально, если «сигнальные провода» Гонконгской финансовой системы не надёжны.
Гонконг является незаменимым финансовым посредником для китайского государства, и у меня нет сомнений, что Пекин предпримет все меры для установления жёсткого контроля над узлами реальной власти здесь, применив все необходимые средства. Одним из таких узлов власти является гонконгский доллар. И это означает, что гонконгская кредитно-денежная политика и Гонконгский валютный совет (Hong Kong Currency Board) – уже ставший полунезависимым наместником – близок к превращению в марионетку. Этот урок не пройдёт даром и для мега-богатых китайских князьков. Дни, когда можно было держать своё материковое богатство в Гонконге, теперь ушли в прошлое, и это уже не безопасная гавань, где можно укрыться от длинной руки КПК. Когда начнётся бегство капиталов, следите за гонконгским долларом.
Источник – Золото, глобальный рост и схизма в высокой церкви Бернанке
поделиться: